Всю свою жизнь он нарушал правила и порядки. В школе его считали вольнодумцем, и нередко запирали в карцер. В Университете за ним особо присматривали, даже приставили ревизора, опасаясь его нетривиальных взглядов на математику. За создание «Воображаемой геометрии», инновационного труда по математике его подвергли травле и отстранили от работы в Университете.
Но Николай Иванович Лобачевский был «крепким орешком». Уже в 19 лет он получил степень магистра, в 22 года - адъюнкта чистой математики, а в 24 - был удостоен профессорского звания. Вопреки всем препонам, он стал деканом, а потом и ректором Казанского Университета, сам переводил и отправлял свои труды по неевклидовой геометрии в Европу, стал членом Геттингенского королевского общества и даже ослепнув – продолжал изучать математику, работать с учениками и с выдающимися математиками своего времени.
Чтобы понять, насколько важна «Неевклидова Геометрия» Лобачевского, сравшим ее с Евклидовой. Есть точка. Есть прямая. И есть пять основных аксиом, которые принимаются без доказательств из-за их очевидности. Например, «из любого центра можно описать окружность любым радиусом» или «все прямые углы равны» и т.д. Из аксиом выводятся теоремы и вся геометрия Евклида.
Но в этой стройной системе была закавыка — пятая аксиома выглядела «неуклюже». Больше двух тысяч лет после Евклида математики пытались показать, что она лишняя. И Лобачевский не стал исключением. Но пошел методом «от противного», допустив, что через точку вне прямой можно провести не одну, а несколько прямых, параллельной данной. Звучало это как чушь – и стоило только доказать, что это не так, и пятый постулат бы не потребовался.
Но!
Теорему за теоремой, он доказывал, что его предположение верно! То, что интуитивно воспринималось как ложный посыл – на языке математики оказалось правдой! Так в 1829 году появилась неевклидова геометрия, с другой пятой аксиомой. Геометрия, на которую впоследствии будет опираться Эйнштейн и вся квантовая физика!
Всю свою жизнь он нарушал правила и порядки. В школе его считали вольнодумцем, и нередко запирали в карцер. В Университете за ним особо присматривали, даже приставили ревизора, опасаясь его нетривиальных взглядов на математику. За создание «Воображаемой геометрии», инновационного труда по математике его подвергли травле и отстранили от работы в Университете. Но Николай Иванович Лобачевский был «крепким орешком». Уже в 19 лет он получил степень магистра, в 22 года - адъюнкта чистой математики, а в 24 - был удостоен профессорского звания. Вопреки всем препонам, он стал деканом, а потом и ректором Казанского Университета, сам переводил и отправлял свои труды по неевклидовой геометрии в Европу, стал членом Геттингенского королевского общества и даже ослепнув – продолжал изучать математику, работать с учениками и с выдающимися математиками своего времени. Чтобы понять, насколько важна «Неевклидова Геометрия» Лобачевского, сравшим ее с Евклидовой.